Rice and sweets |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Rice and sweets » НАСТОЯЩЕЕ » над бурей, над водой, открыты всей земле
● НАЗВАНИЕ ЭПИЗОДА
над бурей, над водой, открыты всей земле
● УЧАСТНИКИ СОБЫТИЯ
Mrak Rysek, Sophie Galich
● ДАТА И МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ
начало - 17 день третьего месяца лета +3
● КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ ПРОИСХОДЯЩЕГО
неожиданное нападение разбойников обернуться для царевны неверотяным путешествием, но куда более опасным оно станет для Мрака.
Отредактировано Sophie Galich (2018-10-20 23:51:19)
Перемены.
Большие перемены требуют больших усилий.
Новое назначение было не оригинальным, недоумение в первые секунды вызвало имя — Софья Галич. Шутка ли, украсть царевну! Мрак немедленно составил в мыслях длинный список сложностей, которые нужно решить. Сомнений в том, что назначение должно быть исполнено, у него не было, и отступаться, отказаться не приходило ему в голову. Как бы много проблем ни сопровождало задачу, они должны быть решены, непосильных задач не бывает, а если какая и кажется таковой, то нужно просто взяться за неё и начать решать по проблеме за раз — море состоит из капель.
Подготовка прошла быстрее, чем ожидал Старший Сыч, хотя и заняла немало времени. Но много полезной информации предоставляли Гарпии, значительно всё упрощая, а потому уже к концу второго месяца лета всё было улажено, все детали обговорены.
К семнадцатому дню третьего месяца лета варкавец сидел в седле на окраине леса в сопровождении отобранных им Птиц и ожидал сигнала Йоли-соловушки. А где-то за поворотом, которым тракт обнимает край леса, на карету царевны уже нападают разбойники, уже схватываются с царской гвардией, рассчитывая разжиться не только тем, что имеется у царевны при себе, но и тем, что даст за неё царская семья.
Задавались ли лиходеи вопросом о том, почему так просто им удалось выяснить, какой дорогой поедет царевна? Мрак улыбался в предвкушении предстоящего боя, а конь, то ли звериным чутьём чуя недалёкую схватку, а то ли ощущая возбуждение седока через подрагивающие поводья, и сам нетерпеливо переступал на месте.
Но вот послышался условный посвист Йоли, означавший, что пора и Птицам показаться. Соколы тотчас заняли свои места на лошадиных крупах позади Сычей, и так они вшестером на трёх конях тронулись, оставляя двоих товарищей покамест в покойном месте.
Расчёт был на грани осуществимого: не менее двух десятков отменных гвардейцев сопровождают юную Галич в путешествии, да ещё несколько человек челяди, обыкновенные разбойники не превосходят их ни числом, — всего дюжина против двух с лишком десятков, — ни сноровкой, а только лишь внезапностью нападения выигрывают некоторую фору, да ещё на их стороне не известный им фактор — кое-кто из сопровождения Её Высочества был подкуплен и сбежит, не вступая в схватку.
По замыслу служителей Као, оставшиеся гвардейцы и группа разбойников будут иметь примерно равные шансы, а ближе к концу их боя выступят Птицы, и кто бы ни остался им — добьют.
Когда из-за поворота показался царский дормез, Мрак оглушительно засвистел, пуская коня в галоп. Словно из ниоткуда появившаяся третья сторона вызвала смятение и у разбойников, и у оставшихся в меньшинстве гвардейцев, так что они даже ненадолго остановились, словно гадая, кому пришла подмога, пускай и немногочисленная. Три Сыча почти одновременно приникли к лошадиным шеям, давая свободный обзор Соколам, уже вставшим на ноги прямо на крупах скачущих коней и вооружившимся луками.
Мрака всегда среди Птиц Као восхищали Соколы. Они, казалось, способны делать невозможное. Рысек не представлял, каким образом они удерживают равновесие, буквально стоя на конях, когда им, к тому же, нужна концентрация для точного выстрела. И это лишь один из множества трюков, поражавших его. Конечно, новички такого не проворачивают, но глядя на опытных Соколов нижней ложи, порой сомневаешься, что человек может такое, даже не обладая даром Као, а только лишь сам по себе, через усердные тренировки достигает такого мастерства.
Сокольи стрелы в два захода сократили число противников вдвое, не делая различий между гвардейцами и разбойниками, и кося и тех, и других, и заставляя оставшихся отступить, схорониться за дормезом. Но как раз на это и рассчитывал Старший Сыч.
Мрак затормозил коня вблизи от дормеза и спешился, сразу вооружаясь. Так же поступили и его товарищи. Всё было ими обговорено заранее, потому сейчас им не требовалось переговариваться для координации действий. Яр, один из Соколов, запрыгнул на крышу экипажа, и так, с трёх сторон, Птицы взяли оставшихся людей в тиски. Теперь уже схватка была совсем короткой: при равном числе, но с преимуществом в виде трёх весьма метких лучников, Птицы одержали победу.
Однако, это было лишь начало долгой игры.
Из леса подоспели Йоль и Вея. Не то, чтобы Сойка и впрямь была необходима в их деле, но Мрак всё же решил перестраховаться и иметь под рукой полный набор умельцев.
Йоль поспешила заглянуть внутрь экипажа:
— Ваше Высочество, вы в порядке? — она звучала одновременно обеспокоенно и смешливо, словно ничего на самом деле не могло навредить царевне, и всё это детская игра, в которой самая большая угроза — разбитая коленка. Мрак, отиравший кинжалы от крови об одежду одного из мертвецов, поднял глаза на Йоль. Та глянула в ответ и кивнула, мол, да, Софья невредима, и открыла дверцу кареты. Мрак тотчас убрал оружие и подошёл ближе — царевне наверняка интересно, что, чёрт возьми, происходит.
Отредактировано Mrak Rysek (2018-10-20 23:41:10)
Довелось царевне неделю гостить у одних знатных господ, дабы выказать почтение царской семьи, не смотря на то, что считала сию затею глупой. Сегодня, в пятый день третьего месяца лета, Софья покидала хозяев поместья и намеревалась вернуться в столицу как можно быстрее, ведь за неделю при дворе может произойти много всего интересного, чего не стоит упускать, к тому же наследнице престола. Разумеется, получала зашифрованные письма от приближенных, но нужно находиться в гуще событий, чтобы попасть в их водоворот.
Экипаж был готов, поэтому распрощавшись с приютившей на неделю семьей, отправилась в дорогу. Дорожная карета была по-царски удобной, но не смотря на это Софья никогда не любила дорогу - она утомляла и забирала много сил, к тому же была огромной тратой времени, вместо того, чтобы сидеть во дворце и решать сущие проблемы, необходимы были бессмысленные путешествия по стране, выказывающие почести и покровительство. Не смотря на свое предвзятое отношения к подобным поездкам, эта царевне пришлась по душе - ей показали как добывают драгоценные камни и изготовляют шерсть, она познакомилась с обычными рабочими и пришла в восторг. Они невероятно трудятся, получают гроши за свою работы, пытаясь прокормить семьи, а знать еще перебирает одежку да украшения. Такой же была и сама царевна, что дважды не носила одного платья, но такова судьба. Кому-то повезло родиться в семье царей, а кому-то в простой рабочей. Все это задевало Софью в моменты, когда она видела мозолистые руки рабочих и их усталые лица, но все эти картины покидали сознание за очередным обедом или переодеванием.
Царевна задремала то ли от скуки, то ли от утомительной дороги, но резко пробудилась, когда дорожная карета остановилась. Рука потянулась к дверце, но тут же отпрянула, услышав звон стали. Сердце вздрогнуло. Находясь в карете, ничего не могла лицезреть того, что происходит вокруг, но крики давали понять, что на экипаж напали разбойники. Бежать или остаться? В первом случае, часть разбойников может оставаться в лесу и поймать царевну, а если остаться, то вся свита может погибнуть и не миновать ей рук бандитов. Софья понадеялась на своих доблестных рыцарей, нервно сжав юбку своего платья. Дыхание участилось, воздуха стало не хватать. Девушка приподнималась и опускалась на сидении. Самое худшее, что может быть - ожидание. Она ждала, кто же победит в этой стычке, останется ли она жива, сумеет ли рыцари защитить дочь царя? В голове творилась каша, мысли перемешивались, выскакивали вопросы на которые не было ответов, что еще больше выводило из равновесия.
Дверь кареты резко распахнулась и один из рыцарей впихнул кинжал в руки. Софья с дрожью в руках держала холодное оружие, но пока она пришла в себя, дверь уже была закрыта и бой продолжался. Зачем кинжал? Они что несут потери и проигрывают разбойникам? Царевна продолжала изучать кинжал, которым не умела управляться вовсе. Чем он ей поможет? Нападавшего девица сумеет лишь поцарапать, но смертельной раны не оставит. Все же со сталью чувствовала себя безопаснее. На мгновение все затихло, что свидетельствовало о победе той или иной стороны. Сжав рукоятку кинжала, надеялась на победу своей свиты, но смертельные крики эхом отозвались на верхушках деревьев. Бой продолжался.
Сквозь тусклое окошко, увидела поток стрел - у ее свиты не было данного вида оружия, значит разбойники берут верх. А что если? Она приложила кинжал к горлу и начала делать надрез, чтобы в случае чего не достаться разбойникам. Естественно они могут запросить всего лишь выкуп, но если ее обесчестят? Подобного даже ее сильный характер не выдержит. Уж лучше смерть, чем такая участь, а с бездыханным телом делайте что угодно. Тоненькая струйка крови полилась по белоснежной шейке, но все же царевна не осмеливалась глубже проникнуть под кожу.
Вновь все вокруг затихло, казалось, что слышно было шелест птичьих перьев, пролетающих над лесом. Заметила, что карету окружили и стали якобы на ее защиту. Эти мужи не были ее свитой, но явно не собирались нападать на царевну. Софья поспешно распустила волосы и прикрыла ранку на шее, но кровь на воротнике могла ее выдать. Скажу, что не моя.
Дверь открыла девушка, которая накануне задала вопрос, получив в ответ утвердительный кивок. Царевна вышла из экипажа, осмотревшись. Увиденное ужасало: вокруг лежали окровавленные тела ее свиты и разбойников. В живых не оказалось никого, кроме находящихся рядом мужчин, принадлежащих то ли к разбойникам, то ли к третьей стороне. С виду хладнокровно, практически без эмоций, царевна смотрела на залитое кровью поле битвы, но глаза наполнились слезами. Не смотря на свой расчетливый характер, предпочитала не видеть подобных сцен, с другой стороны не была нежной барышней, что при виде раненых мужчин лишается чувств.
Мир словно растворился. Она не видела перемещающихся рядом людей, не чувствовала ветра, практически не дышала, бегая глазами по телам. Какая-то тень резко закрыла слепящее солнце, повернув голову заметила стоящего рядом мужчину, но взор был настолько туманен и не четок, что не смогла рассмотреть его лица.
- Кто вы? - спросила, но вряд ли ждала ответ. Разум ее находился где-то далеко от леса, Варкавы, там где еще ни одно существо не удосужилось добраться. - Что? Что случилось? - может быть ответ на это приведет ее в чувства и логический ум начнет работать, но пока что ею управляли эмоции. К слову, в ее дрожащих руках все еще находился немного окровавленный кинжал. Брошенный взгляд на холодное оружие, привел ее в чувства. Резким движением приложила его к горлу мужчины, что стоял напротив. - Кто вы такой? - злобные искорки заиграли в глазах царевны.
Царевна показалась пред очи Птиц. Бледная, юная, с глазами на мокром месте («Будто подтаявшие льдинки»), она молчаливо сжимала в руках кинжал, оглядывая мертвецов, добрая половина которых была ей знакома. Мрак, любивший кинжалы особо, оценивающе поглядел на тот, что держала — явно совсем неумело — Галич. Оружие было простым, без вычурных прикрас, на вид имело комфортный руке баланс, и было хорошо заточено. На острие Мрак заметил красный след, едва видимый, совсем маленький.
Ровно в этот момент слабый и растерянный голос царевны круто изменился, зазвенел напряжённой сталью, и вместе с тем металлическое перо взлетело и замерло у горла Рысека — не иначе как намётанный при дворе взор угадал в нём главного из восьмёрки. В то же время резкое движение на мгновение открыло Мраку и источник алого пятнышка на кинжале, и только затем он заметил и след на воротнике, к которому недвусмысленно вела по шее тонкая дорожка, чуть уже смазанная волосами.
К чести Птиц они и не шелохнулись в ответ на резкое движение: царевну следовало доставить в Имир целой и невредимой.
Рысек сдержанно улыбнулся, сглотнул, прочищая горло, задев лезвие кадыком, и, склонившись, насколько позволил кинжал у горла, представился:
— Мрак, гвардия графа Травинского, Ваше Высочество. Йоль, платок, — он сделал требовательный жест пальцами, обратившись к Соловью, и девушка, хлопнув себя по короткой котте в районе груди, извлекла из-за отворота белый лоскут ткани и протянула царевне. Мрак учтиво пояснил, чуть скосив глаза на её шею: — Вы, кажется, ранены. Мы едва подоспели, страшно представить, что с вами было бы, кабы мы чуть запоздали, — он поглядел на то, что осталось после стычки. — Как я уже сказал, мы едем от графа Травинского, — разумеется, если такой граф где и был, то существование его было лишь совпадением, но едва ли даже сам царь знал всех варкавских князей не то, что в лицо, а даже и поимённо, — графу стало известно, что ваш путь пролегает неподалёку от его земель, всего в двух днях отсюда, и он поспешил пригласить вас почтить его скромное поместье своим визитом, — Мрак сложил ладони в полупросительном жесте, так, чтобы это не выглядело слишком уничижительно, но выражало почтение и смирение пред волей наиболее вероятной наследницы земель варкавских. — Мы спешили к вам навстречу, как могли, и, как оказалось, не зря. К сожалению, когда мы подъехали, лиходеи уже расправились с вашими доблестными гвардейцами, — Рысек сокрушённо покачал головой со скорбным выражением на лице. — Но нам удалось разобраться с разбойниками. Однако, похоже, теперь некому править упряжкой, но, если вы позволите, для нас будет честью сопроводить вас в поместье графа, а для него, я не сомневаюсь, будет честью снабдить вас людьми для дальнейшего путешествия. Безопасность Вашего Высочества превыше всего.
Мрак снова коротко поклонился и рефлекторно провел ладонью по волосам, пропуская их сквозь пальцы, приглаживая растрепавшиеся лохмы, дабы выглядеть поопрятнее. Он намеренно не стал акцентировать внимание на порезе царевны, словно это была простая царапина, а не след от кинжала. Мысленно Мрак поблагодарил Архитектора Судеб, Великого Као, что она всё же не решилась. Эта вероятность даже не пришла никому в голову, когда они продумывали план, а ведь такой былинный провал был совершенно недопустим, и притом весьма вероятен.
Только сейчас краем глаза Рысек заметил движение — Танна, одна из Соколов, делала круглые глаза и сразу двумя указательными пальцами указывала на свой живот, чем на мгновение вызвала у Мрака замешательство, что отразилось на его лице чуть сведёнными бровями. Потом он сообразил наклонить голову и глянуть на себя, и со смущённым:
— Кхм, — запахнул дублет, застегнув пару пуговиц на животе, чтобы прикрыть рубашку, местами заляпанную кровью — частое явление для того, кто убивает, будучи практически вплотную к жертве, кинжал — оружие очень коротких дистанций.
Отредактировано Mrak Rysek (2018-10-18 17:52:56)
Тоненькие пальчики сжали рукоятку кинжала, прислонив холодную сталь к горлу мужчины. Он преклонился пред ней, но она все еще удерживала в своих руках его жизнь; скорее всего было лишь позволено так думать, ведь все вокруг находилось под продуманным контролем, но царевне это не было известно. Кому в этом положении могла доверять? Неизвестному и, черт возьми, привлекательному мужчине? К сожалению, его красота не ускользнула от нее, но Софья все еще не доверяла никому, хотя после выхода из кареты никем не была схвачена, а наоборот, сама первая принялась нападать.
Гвардия графа Травинского? Что за граф? Кажется, что-то знакомое. А не он ли был при дворе прошлой осенью, изменив своей жене, которая застукала его, неожиданно нагрянув? Кажись, он. Да точно он! Платок? Зачем платок?
Перевела взгляд на Йоль, что протянула чистый белоснежный платок с вышивкой. Обессилено кинжал был забран от горла, а платок был с улыбкой принят. Приложила белоснежную ткань к ранке, почувствовала как та быстро впитала не успевшую засохнуть кровь. Галич проследила за взглядом Мрака и вновь осмотрела мертвые тела, судорожно сглотнув.
- Благодарю Вас, сэр, - поблагодарила Софья своего спасителя, отведя глаза от лежащих на земле трупов. После Мрак принялся объясняться, что царевну хотели пригласить на визит к некому графу Травинскому, которого облик не удавалось вспомнить, но почему-то она была уверенна, что это именно тот изменник с которого весь двор потешался прошлой осенью.
- Разумеется, сэр, в сложившейся ситуации, с радостью приму приглашение графа. Распорядитесь отправить гонца, чтобы сообщили графу о скором прибытии, а еще в Варкаву, пусть вышлют гвардейцев для моего дальнейшего сопровождения. Да побольше, - она говорила спокойно, но не приказным тоном. Скорее просила, чем давала указания для своего спасителя, которому действительно была очень благодарна за спасение от разбойников, которых, к слову, было меньше, чем свиты царевны, но видимо, то были такие умелые молодцы, что с легкостью одолели обученyых стражников.
Затем последовало замешательство со стороны Мрака, что поспешно застегнул дублет, но несколько пятен крови не успело ускользнуть от Софьи.
- О Безликий, вы ранены? - забеспокоилась Галич, приблизившись практически вплотную к Мраку, намереваясь, осмотреть место с кровью, но была остановлена. Увы, не успела заметить, что рубашка была уж слишком запачкана кровью.
Пора было собираться в путь, да и упряжками теперь было кому заняться. Софья предпочитала продолжать путь в карете, а не в седле, в чем ей не было отказано. Еще раз поблагодарив всех присутствующих, вернулась в карету и с облегчением вздохнула, откинув голову. Ей довелось подождать несколько минут, пока ее новые друзья разберутся со всем, распределят роли и двинуться в путь к поместью графа. По словам Мрака путь составил бы два дня - ничего себе поместье неподалёку, но был ли у нее выбор? Галич могла просить своих спасителей сопроводить ее в Варкаву, но вряд ли бы они покинули земли графа без его разрешения.
После впечатлительный событий Софья уснула крепким сном, не посмев даже проснуться когда они несколько раз останавливались. Не знала бывал ил кто в ее карете, но почему-то была уверенна что нет, кто посмел бы без ее разрешения? Открыла глаза Галич глубокой ночью, когда гвардейцы остановились. Девушка вышла из кареты, пытаясь привыкнуть к темноте. Ноги затекли, поэтому она решила пройтись немного, даря улыбки каждому из подчиненных господина Мрака. Она перекинулась несколькими словами с девушками, что ехали верхом, предложив им путешествовать с ней в экипаже, что гораздо теплее и удобнее. Где-то неподалеку она заприметила господина Мрака, дающего кому-то указания или просто беседующего, видимо он не заметил вышедшей из кареты Софьи. В ту самую секунду, она заметила кровавую рубашку. Подобные пятна можно получить лишь в случае тесного контакта с жертвой.
Галич осмотрела. Гвардейцы ли это? Несколько шагов назад - никто не заметил. Она помедлила, остановившись и осмотревшись. Они заехали лишь глубже в лес, а остановились потому что с каретой дальше не проедешь, слишком уж близко стояли деревья и заканчивалось подобие дороги. Кто же они такие? Действительно ли хотят доставить царевну к графу?
Какие-то высшие силы подтолкнули Софью бежать. Она пыталась пробраться сквозь ветки, что царапали руки, щечки, шею и хватали за распущенные волосы. Но не смотря на боль, не понятно откуда, набравшаяся смелости продолжала бежать. Кто-то схватил ее за юбку, но дернув рукой ткань, оставила лишь клочок в руках бежавшего за ней. Кто это был Софья не знала, так как бежала не оборачиваясь, но следующая попытка схватить ее, более успешная, привела к потере равновесия.
- Отпустите меня! Разбойники, убийцы. Всем бы вам висеть на виселице, - кричала и угрожала Галич, тому что пытался удержать, вырывающуюся. В конечном итоге, она просто отключилась, почувствовав перед этим острую боль в голове, словно ее ударили чем-то.
Все поглотила темнота и бессилие. Не было ни воды, ни земли, ни воздуха. Все как-будто исчезло и превратилось в прах. Это и есть смерть?
Мрак подозревал, что после нападения царевна ощетинится, как и должно молодой девушке с сильным характером, каковой должен быть, если предстоит вместо неслучившегося старшего брата наследовать государство. А потому тактично избрал спокойную вежливо-услужливую манеру поведения, чтобы создать у девушки иллюзию, будто она владеет ситуацией, чтобы она чувствовала себя привычно и знакомо — властной. Это, рассудил Мрак, притупит её бдительность, тем более, что когда человек хочет чувствовать себя в безопасности, и ему предлагают что-то, что выглядит именно так, обычно человек склонен довериться.
Такая тактика оказалась верной: платок был принят, а кинжал более не щекотал кожу. Когда Галич велела отправить гонца, Мрак снова произнёс имя Йоль, давая той понять, что в роли гонца будет она. Это оказалась бы она в любом случае: даже если бы царевна не отдала такое распоряжение, Мрак послал бы соловушку вперёд — убедиться, что им не грозит случайная встреча со случайными путниками, могущими узнать царский экипаж, да предупредить имирцев о том, что «ценный груз» уже в пути. Птичка знала свою задачу, поэтому без лишних слов пришпорила коня и умчалась.
Протянувшиеся к нему руки Софьи Рысек мягко перехватил — ни к чему девушке её положения мараться, да нервы себе видом кровавых пятен трепать. Сказал только утешительно:
— То не моя, не извольте беспокоиться.
Пока четверо проверяли все ремешки и перевязи, да подтягивали подпруги, Мрак вместе с Танной успели обсудить с царевной, как ей будет комфортнее продолжить путешествие, а тем временем Сойка, пользуясь тем, что никто не приглядывается к ней, обошла мертвецов, якобы проверяя, не осталось ли всё же живых, и предусмотрительно обчистила их карманы на монеты.
Когда всё было готово к отправке, и царевна заняла место в дормезе, процессия тронулась. Мрак время от времени поглядывал в просвет между двумя занавесочками на окне, и вскоре заметил, что Софья уснула, утомлённая, должно быть, событиями. Ехали без остановок, и, свернув вскоре с широкого тракта на просёлочную дорогу, держали путь почти напрямки к воде, где ещё с утра ждали имирские лодки, что должны доставить Птиц с «ценным грузом» на корабль.
Вернулась Йоль, сообщила, что имирцы готовы к отправке в любое время, и снова умчалась.
Не останавливались и когда смерклось совсем — не было в том смысла, и уже через несколько часов, уже поздней ночью, наконец, добрались до схода к воде. Как ни удивительно, во всё время пути Галич покойно спала, так ни разу и не проснувшись, чему Мрак был рад, поскольку иначе бы она наверняка задалась вопросом, почему тракт сменился проселочной дорогой, а затем поехали и вовсе по бездорожью.
Пока разгружали поклажу, да пытались в темноте разобраться, нужно ли что-то из этого добра брать с собой, может ли что оказаться необходимым в следующие несколько дней, пока они не достигнут поместья господина Накарата, сон царевны развеялся, но все были слишком заняты, да и привыкли за день, что она носа не кажет, так что вовремя не приметили, как она вышла из экипажа. А даже когда заметили — Галич всем приветливо улыбалась, так что решили, что всё идёт гладко, и даже завязывали беседу.
Мрак в это время как раз, держа в руке факел, говорил с имирцами. Те считали, что лучше дождаться рассвета, и уж тогда отходить от берега на лодках. Мрак же упёрся в то, что отходить нужно немедля, потому как до утра царевна, не будь дура, сто раз сбежать успеет, ведь стоит ей проснуться, как она быстро смекнёт, что ни к какому поместью мифического графа Травинского они не едут, что они у воды, и что лодки в придачу с чужестранцами тут не для красоты стоят.
Одёрнул спор окрик Сойки: хрупкая и миниатюрная, Вея не помогала в перегрузке вещей, а сидела и скучала, укрытая ночной темнотой, а когда Софья вышла из экипажа, то стала наблюдать за царевной — когда ещё доведётся, а потому заметила и перемену в настроении той, и как только Галич сорвалась с места и рванула в чащу, сразу подняла шум.
— Эй, Мрак! Уходит!
Мрак обернулся на источник звука, провидя сквозь ночной мрак, благодаря Великому, увидел, как Вея обеими руками указывает в сторону, куда уносилась быстроногая царевна. Он сунул почти не глядя факел в руки ближайшему человеку, и рванул следом. Сыч слышал, как слева и справа бежит кто-то ещё, видел человекообразное пятно света, идущее наперерез другому пятну — Софье. Вот некто настиг её, замешкался, задержав и её, но — упустил.
И всё же ночью в лесу у Мрака было преимущество перед девушкой уже хотя бы в том, что его кожа грубее, и он куда меньше ощущает, как веточки хлещут по нему, и он крупнее, где он проломится лосем, ей приходится мешкать и выискивать лазейку. Это уж не говоря о дарах Као.
Так что Рысек всё же нагнал её и подхватил, оторвал от земли и забросил попросту на плечо, крепко удерживая за ноги, которыми та активно брыкалась, так и норовя пнуть или хоть коленом побольнее попасть, в то время как руками колотила по спине, попадая локтями аккурат по почке, не сильно, но неприятно. Он чувствовал, что начинает выходить из себя, и, опасаясь серьёзно навредить, стащил царевну с плеча, крепко прижал к себе спиной, захватив оба её тонких запястья своею одной рукой, а вторую сжал в кулак и нижней его мягкой частью ударил продолжавшую вырываться Софью в темя, отчего та потеряла сознание и обмякла в его руках. Мрак тотчас подхватил её, опустился на землю вместе с ношей и, освободив одну руку, проверил, бьётся ли жилка на шее, а то вдруг всё ж плохо рассчитал удар со злости. Но нет, Галич была жива, здорова и, технически, невредима, за исключением ранки, что нанесла себе сама.
В итоге из её вещей почти ничего и не взяли, бросив вместе с дормезом на берегу, погрузились споро в лодки и отбыли на багалу, кою без промедлений направили к берегам Имира. Царевну, ещё не пришедшую в чувство, разместили в одной из кают, вместе с теми её вещами, что всё же прихватили из её поклажи. Каюта была не царского масштаба, да и уютом особым в ней не пахло, потому пускай хотя бы знакомые вещи скрасят морской переход. Кроме того на небольшом столике, буквально намертво прибитом к полу, умостили большое блюдо со свежими фруктами. Маленькие окошки в каюте, как и во всех других каютах, были забраны решёткой тонких, изящно закрученных спиралью прутьев, и теперь уж Мрак порадовался этому. Уж если Софья всерьёз рассматривала возможность отнять свою жизнь кинжалом, то кто знает, хватило ли бы у ней духу улизнуть в море с почти гарантированной возможностью утопнуть. Так что решётки были кстати.
Рысек остался дожидаться, когда царевна придёт в себя, удобно устроившись на деревянном полу подле двери, так, чтобы ему было хорошо видно Софью, и до самого её пробуждения гадал, что она скажет перво-наперво. Сперва спросит, что происходит? Или кто они? Или куда везут? Или сама кудряво распишет ему, кто он есть, и что ему грозит за такое обращение с дочкой варкавского царя?
Отредактировано Mrak Rysek (2018-10-20 18:44:09)
И без того темная ночь стала еще мрачнее. Силуэты полностью исчезли от глаз. Тело больше не слушалось и отдалось в руки убийцы. Меня убили. Я знала, что умираю. Понимала это. Смерть оказалась не такой уж страшной, не стоит бояться ее. Самое странное, что ты ни о чем в своей жизни не жалеешь, а всего лишь радуешься, что она у тебя была. Пусть короткая, не всегда счастливая, но была. Так я и думала. Казалось бы - всего секунда и дыхание прервалось, сердце прекратило биться, а в голове столько мыслей пролетело, перед глазами не смотря на кромешную тьму мелькали образы. Благодарю всех, врагов и друзей. Прощаю вас и отпускаю.
Бежала, бежала, пока хватало сил, но они все равно нашли бы ее, схватила. Слишком много следов. А если бы не удалось, то само солнце в обличье жреца сошло с небесной лестный и предательски отдало ее тело. Казалось, что весь мир был против нее. Любая мелочь, пыль, звезда и тень стала для нее сегодня смертельным врагом, предавая ее присутствие, словно перешептываясь и рассказывала обо всем Мраку. Каждое движение, направление глаз - ничто не было упущено.
Румяные щечки были поцарапаны ветками, но это было не опасно - день, два и все затянется. Волосы запутаны, словно у ведьмы из страшилок, что рассказывала няня на ночь. Походила ли она на царевну? Вовсе нет, обычная девчонка, что попалась в руки разбойников. Неумелая, наивная и не опытная, хотя весьма хорошо разбиралась в людях, но фальшивых гвардейцев не раскусила. К сожалению, царевна всего лишь человеком, которому свойственно ошибаться. Она еще долго будет винить себя в своей глупости, но судьба решила послать это испытание на эти хрупкие плечи. Закалит ли это Софью - уже другой вопрос.
Первое, что почувствовала - покачивание. Неприятное, тошнотворное. Но пустяковое, несравнимо с болью на затылке на месте удара. Левая рука потянулась к голове и нащупала шишку, а прикосновение к ней вызвало стон боли. Царевна не открывала глаз, так как боялась увидеть перед собой нечто ужасное. Точно были понятно несколько вещей: она была на воде, вероятно в каюте, так как лежала на каком-то подобии кровати прибитой к полу, к слову она была жесткой и неудобной, но спасибо за то что была. Боль и неудобства свидетельствовали о том, что царевна жива, но не так уж невредима. Приложив ладошку к царапинам, зашипела и тут же отдернула руку. Воздух был затхлым, поэтому она оторвала несколько верхних пуговиц платья, что не поддавались на попытки быть мирно расстегнутыми.
Привстав на локтях, наконец-то открыла глаза. Мрака она не увидела по началу, но теперь удостоверилась, что находить в каюте корабля. Первым делом ее взгляд упал на окна, а особенно на решки, ведь мысль бежать не покидала. Позже заприметила фрукты на столике и ужасно захотела есть. Опустив ножки на деревянный пол, заметила Мрака, сидящего у двери и мирно наблюдающего за ней. Софья подскочила, сидя на кровати, увидев мужчину в тени. К слову, его имя невероятно ему подходило, он действительно был мрачным, но почему-то не отталкивающим. Был убийцей, похитителем, не верным короне, раз саму царевну украл. Что нужно ему? Выкуп? Батюшка все отдаст лишь бы дочь вернуть. А вот кто вернет репутацию Галич? Находясь с господином Мраком в одной каюте уже было не приличным, чего уж там полон корабль мореплавателей без служанок да защитника. Никого у нее не было. Она словно одна стояла на поле боя против опытных воинов, без оружия да в таком внешнем виде. Убита, погублена. Какие еще предположения, если не выкуп? Насиловать царевну нет смысла, обесчещенной она имела бы не такую стоимость. Убить? Могли бы сделать это раньше, так что кроме выкупа? Ничего не приходило в голову царевны, пока она молча смотрела на своего похитителя. С минуту они так просидели, поглядывая друг на друга. Поверьте, минутное молчание со зрительным контактом мучительно.
- Вы так и не ответили на мой вопрос, сэр Мрак, - хриплым голосом произнесла девушка, продолжая сидеть на краю кровати. - Кто вы такой? Что нужно вам от меня? - услышав свой дрожащий голос, не заметила как реки слез потекли из глаз. Страх, ее окутал страх. Кто бы на ее месте в таком нежном возрасте сдержал бы слезы? Одна в компании незнакомца, что украл ее и забрал к морю.
Галич резко поднялась и покачиваясь на досках, подбежала к двери, когда Мрак отошел от нее, но та была закрыта. Слабые попытки, которые она предпринимала, дабы открыть ее не помогали. Злобно повернувшись к мужчине, со все еще заплаканным глазами, начала колотить его по плечам, груди, но легкие движения царевны не оставят и синяков.
- Ничтожество! Отпустите меня домой. Что вы хотите? Золота? Получите. Вы негодяй, грязный пират! - она даже не кричала, а практически шепотом произносила данные слова, сквозь всхлипывания. - Мерзкий похититель! У вас нет ни чести, ни совести.
Руки потянулись к блюдцу с фруктами, она начала бросать в Марка персики да виноград. Затем вывернула все фрукты на столь, что рассыпались по полу и разбила блюдце. Теперь уж она принялась метать в него осколки, но заметив, что Мрак весьма успешно уворачивается и приближается, схватила осколок и приложила к ранке на шее.
- Не смейте приближаться ко мне или я закончу начатое, - перед глазами из-за боли в голове все расплывалось да и слезы мешали четко видеть, это были два главных повода почему она почти что ни разу не попала в цель. Но его силуэт все же слабо различала.
Отредактировано Sophie Galich (2018-10-20 21:28:21)
В конце концов девушка очнулась, об этом недвусмысленно говорила её поднявшаяся к голове рука, и последовавший тихий стон.
«Да, без шишки не обойдётся».
Мрак пока остался на месте — подождать и посмотреть, что царевна станет делать дальше. Наверно, теперь уже будет самое время, чтобы рассказать ей, что её ждёт. Если вдуматься — не такая уж плохая судьба.
Девушка продолжала убеждаться в своей целости пока по-прежнему лёжа с закрытыми глазами. Вот ладонь легла на щёку, и царевна зашипела кошкой — царапины от лесной беготни. Вот пальцы теребят пуговицы платья на груди, не справляются, дёргает ворот — из какого-то угла раздаётся дробный стук оторвавшихся пуговок, словно горох просыпали.
Затем царевна приподнялась, упершись локотками в ложе, и оглядела каюту расфокусированным взглядом, словно сон ещё не сошёл до конца. Мрак сидел, не шелохнувшись, наблюдая за девушкой, как за маленьким юрким зверьком, будто не желая спугнуть. Он и в самом деле не хотел бы пугать её лишний раз, за последние сутки бедняжка и так немало пережила потрясений, а Мрак вовсе не был каким-нибудь злодеем, и даже напротив – в его задачу входило сохранить её до самого прибытия к господину Накарату в здравии как физическом, так и умственном. Впрочем, Мрак рассчитывал, что у царственной особы стойкий разум, и все эти потрясения лишь закалят её в результате.
Что Софья его заметила, стало ясно, когда она прямо вздрогнула, упёршись в него взглядом, словно он внезапно возник из воздуха. Она глядела хмуро, даже как будто с обидой, и испытующе, ожидая, наверно, что он немедленно станет отвечать на невысказанные, но естественные для сложившихся обстоятельств вопросы. Но он так же молча смотрел в ответ открытым взглядом, ведь совесть его не грызла. По своему разумению он не делал ничего дурного, и даже напротив, способствовал благу. Он даже в определённом смысле сочувствовал девчушке просто по-человечески: неприятные события, некомфортные условия, впереди ещё несколько утомительных дней в пути, из которых большая часть по морю. Есть, с чего хмуриться.
Наконец, вопрос нарушил повисшую тишину. «Всё-таки вопрос», — заключил Мрак, гадавший до того, с чего же она начнёт. Голос царевны был хриплый — то ли потому, что вчера в крик сорвалась, а то ли просто в горле пересохло, зато глаза переполнились влагой, и два хрустальных ручья проторили дорогу себе по бледным исцарапанным щёчкам, не давая времени Мраку дать ответ.
Рысек поднялся, неспешно подошёл к столу и взял зелёное яблоко с блюда, чтобы оттянуть время, может быть, даже дождаться конца слёз. Он не любил, когда женщина пускается в слёзы, от этого ему было неловко. Когда-то, после нескольких попыток вести разговор с плачущей женщиной, он понял, что это всё равно, что ступать по слюдяно-тонкому льду — как бы аккуратен ты ни был, всё одно провалишься. Женщина в слезах была, по его разумению, подобна ребёнку в слезах, который не желает слушать и понимать, а хочет только яблоко в карамели и чтобы всё немедля стало хорошо.
Он слышал, как Софья метнулась к двери и пыталась тянуть и толкать, но та была заперта. Мрак развернулся и сел на край стола. Софья походила на певчую птичку в силках — металась в попытке выбраться, да бестолку.
К нему она обернулась уже с видом вовсе не несчастным. На щеках ещё блестели влажные дорожки, носик ещё хлюпал, но маленькие её кулачки сжались, брови сурово сдвинулись, и вся она выражала праведный гнев. Удивительно, как изменчивы чувства юных дев — от горя до ярости в несколько мгновений.
Софья метнулась к нему явно с намерением выпустить свой гнев, однако с первым же ударом маленького кулачка по груди Мрака словно ослабла. Осыпала проклятиями и вопросами, которым больше подходил яростный крик, но голос её был неожиданно тих, снова полились слёзы. Она была словно котёнок, нападающий на волкодава. И Мрак снова не успел ничего ответить — она снова плакала.
Рысек даже не заметил, как она потянулась к блюду позади него, покуда она не замахнулась каким-то фруктом. Мрак не успел разглядеть, каким, поскольку тут же рефлекторно пригнулся и нырнул под её руку, отходя снова к двери. И не зря: следом полетели и прочие фрукты. Кидала Софья не очень-то метко и не очень-то сильно, так что ему не составляло труда уворачиваться. Он даже успел пару раз откусить от своего яблока. Когда же фрукты закончились, в дело пошли осколки блюда, но от керамических черепков даже не обязательно было уворачиваться, в лицо не летели — и ладно.
Похоже, и до царевны дошла вся бесплодность её атаки, поэтому она перестала пытаться попасть по Мраку, а вместо этого нацелилась… на себя. Рысек отшвырнул недоеденное яблоко в сторону и поднял обе ладони в примирительном жесте.
— Изволь, царевна, — Мрак даже сделал шаг назад, к двери. Ни к чему усугублять и без того сложную ситуацию. Ему вовсе не с руки было, чтобы она себя увечила. Голос его был спокойным и уверенным. Он медленно опустил руки, чтобы не напугать девушку резким движением.
— Я — Мрак, и мне, — он выделил «мне» интонацией, — от тебя нужно лишь одно — чтобы ты себе не вредила. Но отпустить тебя я никак не могу, — он сокрушённо покачал головой, словно и сам сожалел об этом. Он замолчал ненадолго, глядя царевне прямо в глаза и уповая на милость Великого, но затем, шумно вдохнув и выдохнув, снова нарушил тишину:
— Мы направляемся в Имир. И ты здесь в безопасности, — он кивнул, словно в подтверждение своих слов. — Никто здесь не желает тебе навредить, и никто не вредил тебе до сих пор. Ну… — Мрак осёкся, — за исключением шишки у тебя на голове. Но ты своими действиями сама это на себя навлекла, — он развёл руками и чуть пожал плечами, мол, что уж поделаешь. — У моего человека есть при себе мазь, способствующая заживлению, и, если бы ты позволила, Вея обработала бы твои царапины и шею. Заметь, я мог бы велеть ей сделать это, пока ты спала, независимо от твоего желания, но ты, хоть и пленница, а всё ж уважаемая пленница. Поэтому без твоего дозволения тебя трогать не станут, покуда твоей жизни ничего не угрожает.
«Вот бы ты ещё сама своей жизни угрожать перестала, голуба».
Он вглядывался в её лицо, силясь понять, что происходит в её голове, но чужая душа — потёмки, а уж в женской душе и гхыр ногу сломит.
Зеленое яблочко было откинуто, оно покатилось под кровать, но вновь вынырнуло оттуда, так как корабль качался на волнах. Остальные фрукты тоже плясали по деревянным доскам между ними, словно они не в каюте, а в каком-то темном ночном саду. Саду смерти и плача, коим заправляют пираты да палачи. Зелень травы смешалась с красной кровью, а вместо росы были слезы. Ненавистное многими место, к сожалению, царевна попала в него в мягком юном возрасте, не понимая, что это всего лишь реальный мир, вся его суть и гниль.
Спокойный и медленный голос успокаивал и без того тревожную Софью. Господин Мрак был чертовски хорошим переговорщиком, сохранял холодный ум и теплый тон. С его стороны шаг назад, с ее тайная благодарность. Разбойник дал понять, что царевна нужна ему целой и невредимой, значит если она все же убьет себя, то испортит множество планов и главная преследуемая им цель превратиться в пыль/пепел.
- Я сама себя отпущу, - осколочек надавил на тонкую шейку в том месте, где уже была ранка, поэтому тоненькая струйка полилась на расстегнутый воротник. Софья несколько нахмурилась, поскольку было не шибко уж приятно. Каждый не любит боль, в особенности самому себе причинять, но порой у нас нет выбора и лучше уж смерть, чем бесчестная участь.
В Имир? Зачем им ехать в Имир? Кто распорядился отвезти царевну без ее ведома? Нет, отец бы сообщил о подобном, даже если визит не официальный. Софья нахмурилась, задумавшись. Вряд ли ее везли на какой-то визит, царевна была похищена, словно какая-то рабыня. Рабыня? Разве она может стать чьей-то собственностью? Сама царевна Варкавского царства. Глаза вновь стали мокрыми, при подобных мыслях, но царевна во время взяла себя в руки, посчитав, что рыдать будет, когда останется одна. Подумаю обо всем этом позже.
Мрак преподносил весьма хорошие доводы - ее никто не трогал и не причинял вреда, кроме шишки на голове, но она сама ринулась бежать, надеясь на спасение, но была поймана. Брыкающаяся царевна да вопящая доставила бы не мало хлопот, а без чувств весьма то.
Как быстро царевна может стать пленницей. Спустившись по стене, присела на пол, опустив руку от шеи. Глаза холодно уставились в пол. По выражению ее лица невозможно ничего было прочитать, лишь холодность и отчуждение, словно она улетела из этого мира, оставив лишь тело. Спустя несколько часов она стала никем на корабле, пустым местом, живым товаром. В плену, в какой-то грязной каюте. [float=right]
[/float]Впереди лишь неизвестность. Что ждет завтра, через неделю, спустя месяц? Софья полагала, что весь мир у ее ног, проворачивала жестокие интриги в борьбе за престол и зачем это все? Чтобы вот так вот попасться на поводу у пиратов? Ну ничего, она сильная и сможет выжить. Пусть в Имире, в Варкаве или даже самом Хенесае. Все сумеет пережить, у нее еще тот характер. Только вот ее живой огонек становился все тусклее в виду сложившейся ситуации.
- Приведи свою целительницу, - молвила царевна, даже не взглянув на Мрака, продолжая смотреть в одну точку. Не сошла ли с ума царевна? Да нет, просто поняла, что является обычным человеком и спустилась с небес на землю. Нужно быть хитрее и прозорливее, чтобы выжить. Единственная цель в этом мире - выжить, а потом занять трон и воздать всем обидчикам по заслугам. Похищение и статус пленницы являлся хорошим мотиватором, чтобы еще горячее жаждать власти, которой на тот момент в руках не было.
Дверь захлопнулась и замок закрылся - Мрак покинул комнату, дабы позвать..как же ее?...Вею. Софья поднялась с места, принявшись собирать с пола фрукты, аккуратно сложив их на столе. Еще намеревалась заглянуть в свой сундук, но в каюту явилась женщина, с мазью. Царевна не была настроена на разговор, поэтому молча подставила ее теплым рукам свое лицо и шею, пока та нежными движениями наносила мазь.
- Помоги снять это платье, - попросила Галич, с молящем взглядом смотря на добрую девушку, что охотно согласилась. Они вместе избавили царевну от замысловатого наряда и корсета, что весьма неудобно сжимал все тело. В сундуке имелось несколько платьев, одно из них Софья накинула на сорочку и завязала шнуровки. Как раз в этот момент дверь в каюту вновь открылась, там появился Мрак. Вей тут же собрала все свои вещи и покинула царевну. Целительница не только излечила физический раны, но и своим присутствием отвлекла царевну от мрачных мыслей, что лезли в голову, но Софья пообещала себе подумать обо всем этом несколько позже, а сейчас необходимо было исходить из того, что имелось.
- Вей очень добрая, - произнесла Галич, когда женщина вышла из каюты и ее шаги перестали быть слышны. - Мрак, разреши гулять по палубе. Обещаю, что ничего с собой не сделаю, но в этой тесной каюте уж точно умру без воздуха, - она даже слабо улыбнулась. Это была какая-то игра, Софья действительно хотела выйти на воздух, взглянуть на солнечный свет. К слову, первый лучик утреннего солнца пробрался сквозь маленький иллюминатор, нагло упав на запутанные волосы Софьи. Ее первый рассвет как пленницы, начинался новый день ее жизни, в новом статусе. - Я есть хочу, - в этот раз фраза прозвучала смущенно, щечки несколько порозовели, а губки поджались.
Не смотря на ее весьма не дурное настроение, лица на царевне не было. Глазки припухшие от слез, губы тоже, носик покрасневший. Мысли все еще запутаны, но она приняла, что является пленницей и бежать не куда. А выжить нужно для того, чтобы в конечном итоге получить власть в свои руки и воздать Мраку по заслугам. Пусть с этом путешествии с ней случится что угодно, но будет живой на зло всем, чтобы все узнали, каков страшен гнев самой царевны.
Мрак наблюдал за лицом царевны, силясь считать по мимике, какие мысли крутятся в её голове, и к каким решениям она придёт, покуда длится тишина. Вид у Софьи был потерянный, что заставляло Мрака измысливать, каким образом он сможет помешать ей свершить угрозу, уткнувшуюся керамическим черепком в нежную девичью шею, но как он ни крутил обстановку, по всему выходило, что ему никак не хватит времени предотвратить худшее, ведь ей довольно сделать лишь одно короткое и резкое движение — одно мгновение, в которое он едва ли успеет даже с места сойти.
Напряжение рассеялось одномоментно — Софья безвольно опустила руку и бессильно сползла по стене, совершенно несчастная. У Мрака отлегло от сердца. Ему было искренне жаль девушку и того, что её судьбой так распорядились. Как славно, что ему не случилось родиться в царственном семействе, при дворе, где все против всех плетут интриги, заключают тайные договоры, организуют похищения собственных родственников.
Безжизненным голосом, похоже, примирившись со своею долей, царевна изъявила согласие на то, чтобы ранки её были обработаны. Перед тем, как покинуть каюту, Мрак всё же подхватил Софью на руки, видя, что сама она сейчас, похоже, не найдёт в себе сил для того даже, чтобы подняться с пола, и перенёс к кровати, усадил на перину.
Затем, предусмотрительно забрав кинжал царевны, вышел вон. Вея уж ждала тут, с мазью наготове, добрая душа, надеялась, что Галич примет верное решение и не станет сопротивляться какой-никакой заботе, хоть бы даже и будучи похищенной.
— Ну, что? — спросила пытливо, поглядывая на дверь за спиною Старшего.
— Валяй, — Мрак отступил на полшага в сторону, кивнул на дверь. — Шею как следует обработай, она по новой… — он помахал ребром ладони у своей шеи, имея в виду, что Софья обновила ранку.
— Я бы тоже лучше вскрылась, чем с тобой четыре дня на корабле безвылазно куковать, — Сойка показала Мраку язык и хихикнула, на что Рысек шутливо погрозил ей кулаком и пропустил в каюту.
Войдя, Вея быстро оценила обстановку: по всему полу хаотично раскиданы осколки чего-то глиняного, должно быть блюда, в котором лежали фрукты, что теперь покоились на столе, понемногу перекатываясь из стороны в сторону, вторя покачиванию судна на волнах, царевна с чуть припухшими красноватыми глазами — плакала, значит, да и вид такой, будто мешком пыльным стукнули. Вея чуть сжала губы неодобрительно, но сразу снова расслабила.
Царевна была молчалива, и Вея решила не принуждать её к разговору. Коль захочет — сама заговорит, тем паче, что, небось, привычная начинать говорить первой, а нет, так и побудут в тишине. За четыре-то дня успеют ещё словцом перекинуться, наверно.
Сойка открыла баночку с мазью, и вокруг сразу пахнуло цветочно-травяным духом. Она опустила пальцы в баночку и начала аккуратно наносить мазь на тонкие царапинки на лице царевны. Пальцы её были пальцами хорошего вора — тонкие, быстрые, ловкие, не огрублённые никаким тяжким трудом.
Потом она осмотрела повнимательнее ранку на шее, и, смочив платочек водой из умывального кувшина, аккуратно стёрла кровавую полоску, что тянулась вниз к ключице, осторожно промокнула саму ранку, и только после этого нанесла мазь и на неё.
Затем она закрыла баночку, спрятала в мешочек на поясе и отёрла пальцы о брюки. Едва она закончила, как Софья нарушила молчание.
— Хорошо, — она ободряюще улыбнулась царевне и покивала. Распустив шнуровку корсета, помогла снять этот, явно придуманный исключительно для пыток, предмет женского гардероба, а затем и целую уйму юбок. Царевна едва успела облачиться в иной наряд, как вернулся Мрак. Сойка сочла, что причин задерживаться больше нет, и ушла.
Мрак тем временем успел переговорить с капитаном багалы, и по его разумению этого времени было довольно, чтобы хоть целиком обмазаться мазью, а потому решил вернуться, убедиться, что всё в порядке. Всё оказалось даже в большем порядке, чем он рассчитывал, ведь царевна даже успела сменить одежду. Рысеку подумалось, что это очень хорошо, что капитан его так задержал, а то было бы неловко, войди он вот так без стука на несколько минут раньше. Но, с другой стороны, откуда ему было знать, что Галич решит переодеться.
— Да, добрая, — согласился он. — Это от того, что юная. Почитай, твоя сверстница. Смешливая зараза, — он хмыкнул, сдерживая смешок. Вея хоть и была уже по возрасту молодой женщиной, а всё ребячилась, и, как ни странно, это ей только на руку играло: куда легче обворовать того, кто хочет потратить свои деньги, чтобы порадовать эту мелюзгу. Некоторых она даже прямо предупреждает, что оставит без гроша, и они всё равно очаровываются ею. Природный дар, не иначе.
На просьбу царевны Мрак нахмурился. Уж больно лихо она переобулась из «я сама себя отпущу» в «ничего с собой не сделаю» — и часа не прошло.
— Ты же только что себе чуть горло не вспорола, — напомнил он. Помолчал, раздумывая, а потом вынес вердикт: — Гуляй, коли надобно. Но в сопровождении кого-то из моих людей. Уж дышать они тебе не помешают.
В корабельной команде он не был так уверен. В отличие от своих Птичек, ему было не ведомо, чем руководствуется это имирское отребье.
Со второй просьбой царевны было намного проще.
— Завтрак ещё не готов, но скоро будет. Пока же в твоём распоряжении фрукты, — он кивнул в сторону стола. — И раз уж ты так хочешь на палубу, пойдём, прогуляемся, — он подставил локоть.
Помедлив, Софья в самом деле схватила со стола персик и упокоила узкую ладошку на мраковом предплечье.
Всё время до завтрака, пока они медленно прохаживались по палубе, едва ли перекинувшись парой фраз, Рысек, внешне расслабленный, цепко наблюдал за пленницей, но та, кажется, и в самом деле взяла себя в руки и отказалась — по крайней мере пока — от идеи лишать себя жизни. Они прогулялись и перед обедом, а затем и перед ужином, и к вечеру бледность совершенно сошла со щёк Галич.
Ночью в её каюте дежурила Танна, а снаружи у двери Вирий, но и ночь прошла на удивление спокойно.
На другой день усилился ветер, и Мрак со скуки помогал корабельной команде, доверив Птицам безопасность Софьи. Царевна была ещё оживлённее, заводила разговоры, и умирать, похоже, совсем не собиралась. Затягивая очередной узел, Мрак привычно уже нашёл её взглядом. Вдвоём с Веей они стояли у самого носа корабля, высунувшись за пределы палубы, буквально лёжа на перилах, тыкали во что-то в море пальцами, указывая друг другу, и смеялись. Невольно Мрак и сам заулыбался — отчего-то ему было приятно видеть пленницу весёлой. Ей шло быть весёлой куда больше, чем быть несчастной и в слезах.
К концу второго дня уже и Птицы расслабились — ничто в поведении царевны не указывало на то, что та свершит какую-нибудь глупость.
Впрочем, Танна всё равно осталась на ночь в каюте, а снаружи у двери — дежурный Сыч.
На третий день за царевной уже не ходили по пятам постоянно. Лишь держали в поле зрения, когда она выходила на палубу.
Всё утро Мрак был занят, даже пропустил завтрак, и поэтому вовсе её не видел, но знал, что случись что — ему сообщат сию же секунду.
Встревожился он, когда царевна не вышла к обеду. Нахмурясь, он сурово потребовал доложить, кто и где в последний раз её видал. По всему выходило, что некоторое время назад она отправилась в каюту. Конечно, она могла попросту задремать или заняться какими-нибудь женскими делами, но два дня назад она была готова лишить себя жизни, поэтому Мрак решительно выметнулся из кают-компании и устремился к её каюте.
Не доходя ещё до каюты он услышал крик. Ещё точно не зная, что происходит за дверью, он ощутил, будто в груди разбилась склянка с яростью, ядом разлившейся от сердца по сосудам. Дверь оказалась приоткрытой, но даже будь она затворена, Рысек свернул бы её с петель, даже не заметив.
Ворвавшись, Мрак узрел одного из поганых имирцев, который одною рукой удерживал крепко Софью за то место, где шея переходит в плечо, а второю настойчиво пытался приподнять юбку её платья. Кровь отлила у Мрака от лица, черты заострились хищно, верхняя губа чуть приподнялась, выражая ярость и презрение. Не останавливаясь он в три широких шага сократил расстояние, схватил поганца за шкирку и с силой дёрнул назад. Ткань имирской рубахи жалобно затрещала, но выдержала. Поймав той же рукой теряющего равновесие мужчину за затылок, Мрак спружинил его вперёд, и, пользуясь инерцией его движения, впечатал его головой в вертикальную балку. Тот взвизгнул и прижал ладони к лицу. Нос его, похоже, был сломан, на подбородок потекла кровь.
Мрак подтянул его к себе за грудки:
— Ты что, пёс, совсем страх позабыл? — прорычал он имирцу в лицо.
— Шайтан попутал, господин, — срывающимся голосом запричитал тот. — Не губите!
Он глядел на Мрака затравленными заячьими глазами,и от этого Рысеку было ещё противнее.
— А я-то что, ты ведь не ко мне под юбку лез. Давай у царевны спросим, — Мрак осклабился, отчего у имирца даже слёзы выступили. Сыч тряхнул подлеца, как бы демонстрируя девушке: — Что, Софья, казнить или миловать?
Мрак искренне надеялся, что она выберет казнь. В нём клокотала ярость, и ему хотелось её выплеснуть, сорвать на том, кто её заслужил. Может быть, он излишне близко к сердцу принял это происшествие, но об этом он сейчас не думал. Он вообще ни о чём сейчас не мог думать, поскольку мысленно уже выбирал наиболее подходящий вид казни. Такой, который лично ему принесёт удовлетворение, вернёт баланс, такой, который по его личной мерке будет соразмерен преступлению.
Софья поджала губы, чтобы не улыбнуться или даже хихикнуть, услышав фразу "смешливая зараза", коей описана была Вея. Это говорило о том, что он хорошо относится к своим людям, а отношение к ним выражает подобными выражениями. В тот же момент его насторожила резкая смена настроения царевны, что не мудрено, ведь она и свою игру затеяла. К счастью, гулять было позволено, но в сопровождении кого-то из людей Мрака, на что Софья была согласна. Она практически всю жизнь под наблюдением, поэтому привыкла к этому как никто другой. С едой же пришлось повременить, ведь завтрак не был еще готов, а уцелевший персик, мирно лежавший на столе был чертовски соблазнительный. Софья потянулась за ним и приняв локоть мужчины, вышла с ним на палубу, вдохнув свежего морского воздуха и поймав теплые солнечные лучи. Они не много общались: он продолжал пристально наблюдать за ее поведением, хоть и не показывал этого, а она строила из себя невинную овечку. В тот день они трижды прогуливались. Царевне выпала возможность понаблюдать за теплым оранжевым закатом, что зеркально отражался на глади воды. Невероятно красивое и захватывающее зрелище.
Ночью в каюте с Софьей осталась Танна, с которой они пообщались и съели несколько фруктов. Девушки заплели друг другу косы перед сном, еще перекинулись парой слов и царевна решила поспать, думала ли Танна поступить так же не знала. Сон в ту ночь был мятежным, Софья постоянно просыпалась, чувствуя что подушка мокрая от слез. Не смотря на свой спокойный вид, под подолом платья весь день дрожали коленки от страха. Ее все еще не устраивал статус пленницы и неизвестность будущего. Почти под утро у нее началась истерика, к счастью, Танна обняла царевну и принялась успокаивать, будто бы понимает ее состояние, но в тот же момент не может ничем помочь. Никто на корабле не мог это сделать. Люди Рысека подчинялись ему самому, а корабельная команда была имирской, им незачем спасать царевну варкавскую.
Софья рыдала, крепко прижавшись к Танне, найдя в ней временную отдушину. Не заметила, когда кто-то принес запаренный чай, который девушка предложила царевне. Это было что-то травяное и успокаивающее, отчего сон мирно продолжился до самого утра.
Проснувшись, надеялась, что все случившееся приснилось, но вид каюты говорила об обратном. Софья расстроено поднялась на ноги, но все же подарила Танне легкую улыбку, которая выглядела уставшей - видимо не спала всю ночь, охраняя царевну и успокаивая ее.
- Спасибо, - поблагодарила Софья девушку то ли за ночную помощь, то ли за то что она была ее мирным стражником.
В тот день она вновь смогла перемещаться по палубе, первую его половину в сопровождении, а после за ней уже не так сильно наблюдали, ведь вела она себя мирно и спокойно. Софья подружилась с Веей, с которой они постоянно смеялись и рассказывали друг другу дивные истории. После обеда они заметили в море дельфинов и побежали смотреть на них, чуть было не вывалившись за борт, тыкая в животных пальцами с криками: - Смотри, еще один.
Царевна почувствовала на себе чей-то взгляд и повернула голову как раз в тот момент, когда Мрак отвел от нее глаза. На его лице играла улыбка, такая чистая и искренняя, что казалось, он везет ее в простое путешествие как сестру, а не пленницу. Она смотрела на него с нежностью, но та быстро сменилась на грусть. Жаль, что судьба распорядилась иначе. Софья удалилась якобы в каюту, но сама поспешно отправилась в камбуз, пока кок был на палубе. К концу второго дня за царевной не следили, поэтому она свободно перемещалась из палубы в каюту, но в последний момент свернула и прошмыгнула в камбуз. Заметила, где лежат ножи и намеревалась взять один небольшой, но ее рука резко отпрянула, услышав за спиной:
- Эй, девица, тебе сюда нельзя, - произнес низким голосом кок. Он был весьма упитанным мужчиной, странно как он вообще умудрялся перемещаться по узким проходам судна.
- Простите, заблудилась, - неуверенно произнесла царевна, на что кок недоверчиво хмыкнул.
- Нечего тебе одной, красавица, шататься по кораблю, - бросил через плече и принялся за работу. Софья жадно бросила взгляд на ножи и поджав губы удалилась, но выходя столкнулась с молодым мальчишкой, что нес корзину с рыбой и маленьким ножиком сверху. Софья улыбнулась мальчику и аккуратно забрала нож с корзины, пока тот удивленно застыл, глядя на царевну. Девушка вернулась в каюту и спрятала надежно свое маленькое оружие, которое надеялась вынести из корабля, когда будет в Имире. На суше за ней будут пристально смотреть, но может где-то при перевозке или уже после доставления ее к покупателю удастся сбежать.
На третий день плаванья за ней уже практически не наблюдали, только иногда на палубе, а то поди вывалиться за борт с ее то склонностями к самоубийству. Она продолжала общаться с Веей, но также наблюдать за каждым членом экипажа и командой, что сопровождала ее в Имир. Увидела где каждый носит оружие, на что отвлекается. Со всеми успела познакомится и пообщаться, изучая и собирая информацию о каждом. Она одна против всех была бессильна, но ей хотя бы что-то давало это маленькое расследование. К слову, множество вещей ей поведала Вея.
Перед обедом, Софья вернулась в каюту, где находилась посудина с водой и сухая тряпочка. Девушка умылась и принялась протирать открытые участки своего тела. Неожиданно дверь резко открылась и также быстро закрылась. В каюту вошел имирец, явно с плохими намерениями. Галич кинулась к месту, где у нее был спрятан маленький нож, но мужчина перехватил ее. Софья начала вырываться, но мужчина был куда сильнее ее. Он развернул ее и прижал к стене, отчего царевна ударилась головой как раз в то место где была шишка. Имирец воспользовался минутной слабостью царевны и разорвал легкую ткань платья, обнажив тем самым грудь царевны. Галич тот час пришла в себя, принялась биться, царапаться и кусаться, крепко сжимая колени, которые намеревался раздвинуть мужчина. Схватив ее за волосы, откинул на стол, одной рукой прижимая царевну к столу грудью, другой поднимая юбку. Девушка кричала, извивалась, но все было напрасно, ее крепко прижимали. Рукой она потянулась к миске с водой, но лишь пролила все на себя, услышав за спиной смешок мужчины, который приблизившись к ее уху произнес:
- Лежи смирно и получай удовольствие.
Для нее самой оказалось странным, что она сохраняла спокойствие, пытаясь спасти себя от неминуемого насилия. Она не плакала и не устроила истерики, не молила прекратить, понимая что все бесполезно. Странно, будучи похищенной на корабль вела себя как перепуганная девочка, а тут просто боролась.
Софья не собиралась сдаваться ни за что, продолжая брыкаться и в этот самый момент в каюту ворвался Мрак. Он весь помрачнел, словно в него вселилась какая-то нечистая сила, увидев эту картину. Царевна с облегчением вздохнула, хотя все еще ощущала на себе руки имирца, который ошарашенно уставился на Мрака. Галич почувствовала как мужчина оторвал, почти что в прямом смысле этого слова, от нее насильника. Девушка отбежала от места, где чуть было не произошло необратимое, но повернулась на двоих услышав хруст, наблюдая на избиением имирца, позабыв о своем внешнем виде. Лиф платья практически не существовал, но его лоскутки под воздействием воды прилипли к тему. Волосы тоже намокли, а с лица падали капельки. Лишь скользнувший по ней взгляд Мрака, дал понять, что выглядит не самым приличным образом. Царевна стащила простыню с кровати и прикрылась.
Она с мгновение помедлила, а затем подошла к имирцу, которого держал Мрак, и хватила его пальцами за лицо, да так сильно что тот скривился и попытался увернуться, но тщетно. Глядя в глаза мужчине, непривычным для себя низким и жестоким тоном произнесла:
- Будь смирным и получай удовольствие.
Имирец с надеждой посмотрел на царевну, будто бы спрашивая: удовольствие от жизни?
- Казнить. Публично и беспощадно.
Это не первый ее приказ о смерти, она уже проворачивала подобные интриги, но ни один убитый Галич не покушался на ее жизнь или же честь. В ней закипала ярость, глаза потемнели, пусть и внешне она выглядела спокойной, но превратилась уж в лишком холодную и ледяную царевну. Впрочем, она таковой и являлась, не смотря на свое милое личико.
Следом за Мраком, Софья перевязавшая простынь ремнем, ведь на переодевания времени не было, вышла на палубу, заметив как все поглядывают на перепуганного имирца, помятую царевну и наполненного яростью Мрака.
Вы здесь » Rice and sweets » НАСТОЯЩЕЕ » над бурей, над водой, открыты всей земле
