Сказать, что Наргизаш была счастлива, это ничего не сказать. Наверное впервые с момента смерти Мехмета султанша словно бы вспомнила, как это искренне улыбаться… И смотреть в будущее с надеждой, а не страхом и отчаянием.
А все потому, что милостивая Латифа, по позволению Пророка подарила ей счастье материнства. Совсем скоро она станет матерью!
Молодая женщина лежала на софе, а вокруг нее хлопотали служанки. Одна расчесывал волосы, другая втирала в холеные руки мятное масло, которое так любила знатная госпожа. Еще одна рабыня ходила по покоям, держа в руках чашу со священным огнем, и обкуривала каждый уголок, дабы ни один злой дух не смог пробраться в покои будущей матери и навредить ей и еще нерожденному младенцу.
Лениво наблюдая за стараниями прислуги, Наргизшах подумала было о том, что надо бы начать готовить покои для дитяти. Самую роскошную люльку! И приданное… Только шелковые пеленки, расшитые золотыми нитями.  Ах, сколько забот да хлопот, но все они такие приятные!
Право слово, теперь даже Шамсият не казалась дочери Ахмета Пьяницы не казалась такой мерзкой и отвратительной.
Положив руку себе на еще совершенно плоский живот, благословенная жена султана, вздохнула, и мысленно попросила милостивого Пророка подарить ей сына.
«Я знаю, что без Твоего ведома и лист с дерева не упадет, и если мне суждено родить девочку, то так тому и быть. Все в твоей воле, но я так хочу порадовать своего мужа, подарить ему наследника, который впоследствии станет истинным Повелителем наших огненных земель! Тем более родив сына я смогу искупить свою вину перед Баязетом…».
- Госпожа моя, - мысленная молитва Наргишах была прервана негромким голосом любимой служанки султанши. – Ежели Вы желаете, я могу приказать чтобы накрывали на стол. Теперь Вам следует получше кушать, что бы Ваш сыночек родился сильным, словно львенок!
- Да, можно, только не так как в прошлые разы, будто ты хочешь накормит тысячу человек, - заулыбалась огненная госпожа. – А ты Назлы покуда зажги сахарный бахур, когда этот  аромат витает в покоях, мне кажется, что матушка моя тут. И она вот-вот прийдет, обнимет меня. И будто бы мой лев, Мехмет жив…
Рабыни примолкли, одна, самая сентиментальная даже всхлипнула, сочувствуя страшному горю своей добрейшей госпожи.
Но Наргизшах словно очнувшись ото сна, резко сменил тон с мечтательного на свой обычный. В конце концов, не стоит делиться всеми своими переживаниями со слугами, ведь они вполне могут шпионить и доносить вести Шамсият. Никому доверять нельзя, никому!
«А уж она точно не упустит мгновения, что бы избавиться от меня. Одна только у меня защита, это мой ребенок. Избавившись от меня, она изничтожит и наследника, а это ей просто не выгодно! Правда, правда, мне надо питаться лучше!».
- Да, и вели что бы подали перепелов, еще я хочу винограда, гранатов, фиников… Вообще я хочу фруктов! И да, думается мне, что надо позвать швею. Надобно готовиться к появлению наследника нашего Повелителя.
Рабыни прекрасно понимая чувства своей госпожи, принялись торопливо исполнять ее приказания. Обкуривать комнаты благовониями, накрывать стол… Короче говоря, не прошло и четверти часа, как султанша растерянно взирала на накрытый стол. Блюд было столько, что, право слово, можно было бы накормить всю Династию! Однако и виноградинки Наргизшах не успела попробовать, как зашедшая в покои Назлы, поклонилась и произнесла:
- Блистательная госпожа  моя, Вас желает видеть Хатшепсут-султан. Она пришла, дабы поздравить Вас с благословлением Пророка!
Наргизшах только молча кивнула, приглашай мол, приглашай. Назлы тут же исчезла за дверями, дабы пригласить в покои супругу Рашида.
«Даже хорошо, что она пришла! Пообедаем вместе. А то одной мне столько всего не съесть! Жаль только, что тетушка не с нею, я была бы рада ее увидеть!».

Всегда приятно видеть человека, который относится к тебе искренне! Жаль правда таких юная султанша могла пересчитать по пальцам одной руки… Несколько преданных служанок, тетушка Михрия, кузен Рашид, его милая жена Хатшепсут. Вот и все.
Конечно, был еще и Повелитель, всегда добрый и ласковый с нею, но ведь ему все беды да заботы не расскажешь! Ведь как сказать сыну о том, что все беды и печали у нее из-за его гадкой рыжеволосой змеи- матери?!
Хотя, положа руку на сердце, Наргизшах даже всем этим людям не могла доверять безоговорочно. Ведь кто знает, что может скрываться за добротой и радостной улыбкой? Возможно, кто-нибудь из них  желает смерти ей и ее еще нерожденному ребенку?
«Не зря моя матушка говорила мне, что доверять можно только лишь самой себе! Никому нельзя доверять, кроме себя, тем более теперь, когда под сердцем я ношу наследника всей нашей огненной Династии!».
- На все воля Пророка, и ежели Он пожелает, у меня и правда родиться сын, такой же храбрый и смелый, как лев! – улыбнувшись Наргизшах, и кивнула головой, указывая на место напротив себя. – Садись, и присоединяйся к трапезе. Столько всего мне одной не съесть. Право слово, мне кажется мои слуги хотят откормить меня, что бы я более походила на слона!
Про себя султанша отметила, что волосы Хатшепсут стали еще более рыжими, словно бы потихоньку впитывали в себя священное пламя. Стало быть, жизнь в новых землях идет жене Рашида на пользу. Красавица, что тут и скажешь… А все же не понятно...
«Очень-очень странно, что кузен все еще не выбрал себе еще несколько жен. Нарушение предписаний Пророка это великий грех! Он молод, хорош собою, из благороднейшей семьи! Помниться мне, что Михрия-султан всегда мечтала, что бы у нее было много внуков, словно звезд на небе. Что ж, уверенна, очень скоро милая моя тетушка найдет ему достойную невесту! Пожалуй, надо будет подарить кузену несколько девиц из гарема, естественно, самых красивых, которые смогут порадовать Рашида…Возможно они смогут родить ему сыновей?».
Такие подарки были абсолютно естественны и обычны для членов Династии, да и потом, чем еще можно порадовать молодого человека, у которого есть решительно все?
- Гюльнихаль, поди в гарем, помниться мне, что намедни там купили с десяток новых девиц, посмотри их, выбери самых хорошеньких. Самых! Которые будут краше ясного дня и в глазах у которых будут сверкать искры священного пламени. Приведешь ко мне несколько, я лично выберу одну или две счастливицы, -  выслушав приказ госпожи, служанка поклонилась и торопливо вышла из покоев. Безмятежно улыбнувшись, огненная госпожа потянулась и отправила себе в рот сочную виноградинку и обратилась уже к своей гостье.
– Я хочу сделать небольшой подарок Рашиду. Что бы он не забывал о том, что у него есть кузина, которая очень любит его и пеняет, отчего же он не приезжает к ней. Пара наложниц, которые помогут скрасить скуку, это то что ему необходимо. А ты все хорошеешь, Хатшепсут, становишься такой же красивой, как истинная жена Пророка. Наши огненные земли идут тебе на пользу. Уверенна, ты обрела настоящее счастье подле моего милого брата, раз изо дня в день становишься все краше!
Доброжелательно улыбаясь, вопросила божественная супруга Баязета, но тут же осеклась, так как последние слова подруги изумили ее. Подобное обсуждать было как-то не принято. Ну и явно не при служанках, ведь им же только дай повод посплетничать…
– О чем ты толкуешь? Как я могу быть не осторожной? -  Как-то неприятно было обсуждать такое, посему черноволосая султанша решила сменить тему для разговора. – Ты лучше расскажи о себе, Хатшепсут.  Как твои дела? Когда же Пророк пошлет и на тебя свое благословение? Как милая моя тетушка, я ее давно не видела и уже порядком соскучилась!

На это странное поведение Хатшепсут султанша прореагировала как-то спокойно. Ведь негоже выказывать негодование на глазах у слуг… Безусловно, будь это какая-то дальняя родственница, божественная супруга султана не стала бы останавливать дерзкую, позволила бы уйти ей, да еще и велела бы более не пускать ее в свои покои.
Но тут… Эта чужестранка стала частью Династии. На такое закрывать глаза нельзя.
Хотя на деле, в глубине души молодая женщина была раздражена. Да что, в конце концов, позволяет себе жена Рашида? Кто она такая, чтобы так дерзко вести себя? Приниматься разговаривать так эмоционально, вскакивать из-за стола во время трапезы! Как неучтиво!
«Как только тетушка моя, этот образец деликатности и учтивости проглядела то, что ее невестка так дурно воспитана? Благо что тут я, а не какая другая султанша!» - мысленно диву давалась молодая женщина.
- Все пошли вон, если мне кто-нибудь понадобится, я кликну, - сухо приказала Наргизшах, прикрыв глаза. Никак нельзя идти на поводу у раздражения, она, огненная госпожа не имеет на это никакого права. Ей во всем следует быть идеальной.
– Гюльнихаль же как вернётся, пусть сразу заходит. Подарок моему дорогому кузену превыше всего. И велите готовить баню, та наложница, которую я выберу должна быть свежа как бутон розы по утру.
Рабыни, почувствовав, что их госпожа раздражена, торопливо удалились, кланяясь и не смея поднять взгляда. Все прекрасно знали, что хоть у Наргизшах и мягкий характер, но вот ежели она разгневается, то тут уж не сносить головы.
Подождав покуда двери будут затворены, султанша встала со своего места, и прошлась по покоям, осматривая, словно бы оценивая Хатшепсут. Пытаясь понять, как посмела та при жалких рабынях затрагивать столь личные темы, предерзко изумляться «что не так» да еще и пытаться уйти, не дождавшись позволения. Так еще и слез на глазах! Какая невоспитанность!
«Пророк говорил, что женщина должна быть подобно пламени. Яркой, молчаливой и согревать всех окружающих своим светом! Как же далеко этой чужестранке до этого идеала!».
- Да, ты тут чужестранка, и всегда будешь таковою. Даже если родишь Рашиду десяток мальчиков, - наконец промолвила султанша, голос был холоден, но вот в глазах горело пламя. – Всегда! И вдвойне тебе следует заучивать правила, принятые при дворе нашего милостивого Повелителя. Я рождена госпожою и предо мною ты должна выказывать уважение, какое выказывала бы перед своею матерью. Пусть даже я и считаю тебя за свою милую кузину, не забывай об этом. Твои дерзости я позабуду, однако служанки нет. И уже к сегодняшнему вечеру весь дворец будет знать о нашей беседе и твоих слезах. Ты и сама должна знать, что нет ничего страшнее слухов и сплетен…
Султанша знала наверняка, что посмей так вести себя эта чужестранка при покойном султане, или же при ее матушке, и уж тем более при брате (ибо Мехмет был весьма вспыльчив, что уж и говорить) – наказание последовало бы незамедлительно.
Однако Наргизшах было куда более спокойной, и выплеснув свое негодование, тут же почувствовала некую жалость к Милене. Ведь так тяжело привыкнуть к новым правилам и обычаям.
- Что ты желала мне сказать? Говори, я внимательно слушаю тебя, - вновь усевшись на свое место, вопросила султанша. Несколько секунд она было помедлила, словно и не думала позволять супруге Рашида садиться подле нее, однако махнула рукою, указывая на место напротив себя.
- И почему именно наедине, что за страшные тайны?

«Гнев до добра не доводит, мне следует помнить об этом, тем более, я сейчас не должна думать ни о ком, кроме будущего ребенка! В нем моя жизнь, мое спасение, моя любовь! Негоже предаваться гневу из-за слов этой чужестранки, пусть даже она и стала частью нашей семьи! Увы…».
Увы – потому как  Наргизшах искренне считала, что их с Рашидом огненная кровь достойна самого лучшего, а чужестранка с далеких и холодных земель, по мнению султанши никак не могла быть тем «самым лучшим».
Однако услышав, что именно взволновало Милену, огненная госпожа участливо вздохнула, и покачала головой, давая понять, что это известие ее огорчило. Всегда страшно и горько получать такие вот вести. Особенно понимая, что поделать тут ничего нельзя.
- Будем уповать на милость Пророка и священного огня, молиться о том, что бы Он послал твоему брату скорейшее исцеление. Я велю всем моим служанкам во время дневной молитвы просить Пророка о ниспослании исцеления твоему брату, - черноволосая госпожа задумчиво помолчала, снова словно бы оценивающе осматривая супругу своего кузена. – Следует признать, я удивлена. Мой отец, да дарует ему покой Пророк, никогда не позволял своим женщинам, рожденным в других землях, поддерживать связь с прошлой семьей. Да что это я… Помниться, в былые времена, когда я еще была невестой Рашида, он частенько повторял, что как только я стану его женою, он всю меня покроет золотом, приставит служанок и запрет в покоях, дабы только он мог видеть меня. А тебе такая воля дана, цени это Ханшепсут. 
На мгновение султанша представила себе, как сложилась бы ее жизнь, стань она таки женою Рашида…
«Нет, теперь я этого даже и вообразить не смогу! На все воля милостивого Пророка,  ведь именно по Его святой воле я стала благословенной женой Баязета! И теперь ношу под сердцем его дитя. Стало быть, так и было предначертано мне самой судьбою!».
А вот дальнейшие слова Милены неприятно резанули слух султанши. Нет-нет, не удивили, а именно заставили сердце болезненно сжаться, так как она и сама думала о том, что скоро станет неповоротливой, с большим животом… И любвеобильный супруг быстро перестанет обращать на нее какое-либо внимание.
О, Пророк, да о  таком даже думать было обидно и больно. Но, зная Баязета, быть готовой к этому надо быть. И ожидать такого в самое ближайшее время.
Безусловно, о своих потаенных страхах Наргизшах и не подумала рассказывать сидящей напротив Хатшепсут. Да, она очень хорошо относилась к супруге своего кузена, можно сказать, считала ту своей приятельницей, но изливать душу не торопилась.
- Что мне сказать на это? Наш Повелитель владеет всем миром, и ежели он пожелает осчастливить своим вниманием и лаской хоть тысячу девиц, я должна покориться этому желанию, выказывая только лишь уважение к желанию моего господина, - на мгновение прикрыв глаза, Наргизшах представила как султан развлекается с какой-то красивой и юной наложницей, и почувствовала как сердце принялось биться чуть быстрее. От ненависти к этой воображаемой сопернице.
- И не забывай, что это и твое прямое назначение. Родить Рашиду детей, как можно больше. Наполнить покои сыновьями. Толку от женщины нет, когда она не может или не желает подарить ребенка своему хозяину и господину. И даже если после этого ты будешь забыта и оставлена, по нашим верованиям ты, как и я, должна радоваться тому, что твой хозяин подарил тебе ребенка.
Да, Наргизшах специально говорила хозяин, ибо в священных книгах часто говорилось, что женщина в сравнении с мужчиной никто, и именно мужчина является полновластным хозяином женщины, и имеет право распоряжаться ее жизнью, как ему вздумается.
Негромкий стук в двери нарушил тишину, повисшую в покоях жены султана, на пороге появилась рабыня, которую посылали за скромным презентом для Рашида.
- Госпожа, я привела девиц, как Вы и велели мне. Самых красивых. Желаете осмотреть их сейчас, или привести их позднее? – не поднимая головы вопросила служанка.
- Сейчас. Проходите и станьте все в ряд, - махнула рукою султанша и пытливо осмотрела «товар» который выбрала Гюльнихаль.